ОБСТАНОВКА В МИРЕ

   Золотой век. Именно так называют поствоенную обстановку современники. Под влиянием прессы жители страны уверены, что все проблемы исчезли вместе с Волдемортом. Ежедневный Пророк так и пестрит заголовками, восхваляющими министерство магии и обновлённое общество, свободное от гнёта тёмных волшебников. Избранный стоит на страже мира, а самая сильная ведьма столетия фактически исполняет обязанности министра магии, взамен постаревшего Шеклболта.
   
   Праздник лицемерия. Так отзываются о мире те, кто не доверяет официальным источникам власти.

Азкабан
Свет лился в просторную гостиную сквозь высокие окна. За тонким стеклом виднелась небольшая площадь и ясное небо. Шторы были отдёрнуты в стороны и даже тюль не препятствовал солнцу. Гостиная дома Поттеров буквально сияла.
На соседних креслах в барочном стиле сидело двое мужчин. Оба высокие и оба худые. Один казался измождённым из-за светлой кожи и белоснежных волос, а второй мнился скорее гибким и поджарым, с живыми глазами, кое-как причёсанными волосами и шрамом на лбу. Первый чопорно отпил предложенного чая, сидя на краю кресла, а второй без стеснения уселся поудобнее.
- Благодарю, что принял меня. Я знаю, сейчас времени почти ни на что не хватает.
- Не за что, Драко.
Возникшая после этого тишина сухо треснула, отразившись от стен. Дом на площади Гриммо был переполнен людьми. После войны это место превратилось не только в жилище Избранного, но и в негласный клуб для первых лиц страны. Здесь, а не в кабинете Министра Магии творилась настоящая политика. Именно в этой гостиной.
- Я хотел выразить благодарность от лица своей семьи, Гарри. Если бы не ты, то Визенгамот...
- Не стоит. Как я уже сказал госпоже Верховной чародейке, семья Малфоев сполна ответила за то, что оступилась. Равно как Нотты и Гринграссы и прочие.
- И всё же.
В ответ чёрноволосый мужчина лишь кивнул и взял в руки свою чашку с чаем. Всей мощи и денег чистокровных аристократов хватило лишь на то чтобы отсрочить решение Визенгамота на их счёт и только слово Избранного сменило гнев победителей на милость.
- Могу ли я просить тебя о...
- Нет.
Гарри Поттер взглянул на Драко Малфоя так, как научала смотреть его взрослая жизнь. Жёстко и без малейшего намёка на слабину.
- Но, выслушай меня!
- Нет, это не подлежит обсуждению. Ни госпожа Тонкс, ни остальные члены Визенгамота никогда не согласятся выпустить Люциуса Малфоя из Азкабана. За все галлеоны мира. И я с ними согласен.
Беловолосый шумно сглотнул. На его лбу проступила испарина.
- Я понимаю. Я хотел попросить удалить дементоров от охраны заключённых. Прошу тебя, они уже один раз предали Министерство!..
Лицо Поттера дрогнуло, но голос остался твёрд.
- Нет. Слишком много сильных волшебников там сидит, мы не можем отказаться от дементоров.
- Но ты же сам знаешь, что это чудовищно! Он там. Мой отец там! Я прошу тебя!
Гарри хотел сказать, что его отец в могиле, но промолчал. Сириус тоже был в том аду. Но Гермиона уже объясняла ему невозможность каких-либо послаблений. Даже у мессии волшебного мира не было власти достаточной, чтобы ответить на все мольбы.
- Люциус Малфой останется в Азкабане и дементоры будут сторожить его жизнь пока он не умрёт.

Министр Магии
- И что же вы предлагаете, миссис Уизли?
Тёмнокожий волшебник грузно опирался на дубовый стол обеими руками. За прошедшие года Кингсли Шеклболт набрал вес, а лицо его покрылось морщинами. Каждый новый министерский срок съедал его молодость, отражаясь на его внешности так же, как на маггле. Мешки под глазами пропадали лишь на короткий срок перед интервью Ежедневному Пророку или для встречи с избирателями.
Перед ним стояла молодая ещё ведьма, в строгом пиджаке и в юбке до щиколоток. Волосы были аккуратно собраны в пучок, а на лице Гермионы Уизли застыло выражение холодной строгости. Её карие глаза по-прежнему горели незаурядным интеллектом, но что-то всё же исчезло из них. Гермиона не улыбалась.
- Я считаю, что мы должны превентивно обезопасить магглов, сэр. Мы не можем допустить повторения истории с Дамблдорами. Только не сейчас, когда Британия наконец-то сбросила иго чистокровной диктатуры. Я предлагаю закрыть Годрикову Впадину, Оттери-Сент-Кэчпоул, Тинворт, Аппер-Фледжли и Литтл-Хэнглтон магглоотталкивающими чарами. Проживающих там магглов переместить на безопасное расстояние. Только так мы сможем быть уверены, что трагедии прошлых нет не повторятся.
Когда ведьма перестала говорить, по её виду не было заметно, что она запыхалась. Речь без единой запинки спорхнул с её уст, а взгляд всё так же буравил Министра Шеклболта насквозь.
- Побойся Мерлина, это же депортация, Гермиона! Мы не можем...
- Можем и должны. Это делается только ради блага магглов. Я магглорождённая, я знаю что сказали бы они на этот счёт если бы были осведомлены. Они бы хотели быть как можно дальше от потенциальной угрозы.
Старый мужчина устало закрыл глаза. Кожаное кресло скрипнуло, когда он медленно откинулся на его спинку. После трёх минут молчания, Министр беззвучно кивнул.
- Спасибо, сэр, - в голосе Гермионы не было и тени удивления. Благодарности тоже не было.
- Что-нибудь ещё?
- Да. Нам не следует останавливаться на полпути. Нам так же следует расширить границы Косого переулка, а так же переселить округу площади Гриммо. Мы должны думать о будущем, сэр. Теперь, когда Волдеморта нет, а преступный террор прекращён, население начнёт быстро расти.
Перед тем, как снова кивнуть, темнокожий волшебник открыл глаза и посмотрел на ведьму. Он не был дураком, но рядом с миссис Уизли трудно было быть уверенным в своём интеллекте. Поморгав, Шеклболт согласился с новым планом по развитию. Скоро ему предстояли новые выборы. Что-то подсказывало ему, что этот срок был его последним.

Хогвартс
Директриса школы чародейства и волшебства Хогвартс Минерва МакГонагалл была растеряна. Чувства смешались на обычно суровом лице. Тонкая кожа морщинилась, но в глазах ведьмы не было старости. Стол, который она унаследовала, всё так же ломился от странных и непонятных приспособлений. Стены кабинета были завешаны портретами предыдущих директоров и директрис Хогвартса и те из них, что не спали, были изумлены не меньше. Лицо Альбуса Дамблдора стало непроницаемым, а Северус Снейп подле него, с интересом присмотрелся к гостям директрисы МакГонагалл.
На мягких стульях с подлокотниками сидели Гораций Слагхорн, нынешний глава факультета Слизерин, и Гермиона Уизли, самый молодой заместитель Министра Магии в истории Британии. Чуть в стороне стоял Рональд Уизли, чьи рыжие волосы несколько потемнели с возрастом.
- Мисс Грейн!.. Миссис Уизли! Правильно ли я понимаю, что мы должны учинить слежку за нашими учениками?
Гермиона коротко улыбнулась и набрав в лёгкие побольше воздуха попыталась объяснить всё заново.
- Профессор, пожалуйста, не воспринимайте всё в таком негативном свете. Прежде всего мы стремимся обеспечить безопасность и стабильность всем студентам Хогвартса. Всё это делается только для блага наших детей.
Рональд оказался по правую руку от жены и коротко кивнул, показывая что полностью с ней согласен. Руку, однако, он ей на плечо не положил, что было бы логично для супружеской пары, но неприемлемо для высокопоставленных чиновников.
- Но почему тогда мы должны следить только за слизеринцами и именно за этими семьями?! Разве вы не находите это... несправедливым?
Крупные глаза профессора Слагхорна стали ещё шире, когда он грузно повернулся к Гермионе. В его голосе сквозила уязвлённая гордость, смешанная со страхом. Судя по всему декан Слизерина едва нашёл в себе силы возразить правой руке Министра Магии.
- Профессор Слагхорн, я нисколько не хотела обидеть вас или ваших подопечных. Равно как не хотел того и Министр Шеклболт. Но с этим решением согласилась и госпожа Верховная Чародейка Визенгамота.
С губ МакГонагалл слетел тихий шёпот: "Андромеда...". Оба старших чародея конечно же были в курсе, что Андромеда Тонкс, в девичестве Блэк, была выпускницей факультета Слизерин. И её одобрение министерского проекта исключало всякую возможность что-либо изменить.
- Кроме ведения специального надзора за студентами из особого списка, Министерство решило расширить полномочия Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. Теперь в ведении мистера Уизли находятся дела о злоупотреблении чистокровным магическим статусом и дискриминации на этой почве.
Рыжий волшебник снова кивнул, храня неестественную для него серьёзность на лице.
Когда министерские чиновники ушли, МакГонагалл наконец-то позволила себе устало облокотиться о стол.
- О чём Шеклболт думает? - шёпотом воскликнул Слагхорн. Страх ещё не покинул его.
- Решения в Министерстве уже давно принимает не Кингсли, - возразила ведьма.
- Ты можешь в это поверить, Гораций? Ведь эти дети боролись против Амбридж в своё время. А теперь...

Визенгамот
- Тишина!
Магический треск, раздавшийся при троекратном ударе каменного шара, заглушал не только разговоры - он вонзал в умы подчинение. Не умолкнуть можно было лишь ценой страшных усилий, невозможных для большинства людей. Верховная чародейка Визенгамота обвела присутствующих тяжёлым взглядом. Многие открыто ёжились, поминая её ужасную сестру, на которую она так похожа. Она была молода для столь высокого поста, но мудрость и честность госпожи Андромеды Тонкс были известны всем.
- Продолжайте, Артур.
Рыжий мужчина откашлялся, оправив дорогую мантию. За его спиной стоял его старший сын Уильям. Вокруг них собралось много других волшебников, чьи имена ныне звучали, как имена героев. Семьи победителей. По правую руку от Артура - на расстоянии метра от трибуны Верховной чародейки - был сам Гарри Поттер. Введённый в ранг судьи Визенгамота не только в знак признания его высочайших заслуг, но и по праву старейшего члена благородного дома Поттеров.
- Как я сказал, экономика страны до сих пор не оправилась после войны. Единственным выходом я вижу введение нового налога на кровь. Только браки c магглорождёнными и полукровками будут освобождены от его уплаты, тогда как все остальные должны будут выплатить единовременную сумму в размере десяти тысяч галлеонов.
- Вздор!
Крик с противоположной стороны зала привлёк к себе внимание всех членов Визенгамота. Беловолосый мужчина встал со своего кресла, воздев руку в обвиняющем жесте. В глазах его горел огонь гнева.
- Тишина! Мистер Малфой, у вас будет время высказаться.
В этот раз Верховная чародейка не стала утруждать себя стуком. Зал заседаний и без того был тих. Немногие сторонники Малфоя молчали. Губы Теодора Нотта были плотно сжаты, старый мистер Гринграсс и вовсе отвернулся, будто бы чем-то заинтересованный в собственном одеянии.
- Кхм! Кроме того, каждый ребёнок, рождённый в таком браке, должен быть оплачен единовременно тридцатью тысячами галлеонов!
На этот раз не только Драко Малфой вскочил со своего кресла. Вся противоположная сторона зашевелилась, послышались редкие выкрики и нарастающий гомон. Престарелая миссис Бёркс встрепенулась, словно юная девушка и звонко стукнула окованным железом каблуком по полу.
- Это немыслимо! Это грабёж! - Малфой кричал, адресуя полный ненависти взгляд Артуру Уизли.
- Тишина!
Трижды треснул каменный шар. Беловолосый волшебник уселся на место, бессильно зыркнув на тётку. Лицо Андромеды Тонкс было непроницаемо.
- Визенгамот услышал. Что скажет Визенгамот?
Вверх начали подниматься волшебные палочки, одна за другой. Из пятидесяти членов Визенгамота только семеро не проголосовали за. Все они располагались на противоположной стороне от Артура Уизли - на стороне Драко Малфоя. Колебавшихся не было - коалиция полукровок, магглорождённых и чистокровных центристов обо всём договорилась заранее.
- Визенгамот решил!